прикол в очереди
Есть несколько вещей, которые я сильно не люблю: детский истерический крик, автомобильные пробки и очереди. А детский крик в очереди, усиленно культивируемый горе-мамашкой ( не раз слышала, как одна такая шипела своему чаду: "Кричи громче!!!"), "доставляет" вдвойне Но суть не в этом, а в наболевшем - в очередях.
Вообще, мотаться по всяким госучреждениям для меня пытке подобно, ибо каждый раз срабатывает закон подлости: либо туда, куда надо мне тут же скапливается изрядное количество народа, либо это самое изрядное количество уже присутствует у нужного кабинета, а затем оттуда выходит человек и ледяным тоном просит больше не занимать... Говорю же, закон подлости, угу.

Но вчера между двумя очередниками произошел довольно забавный диалог, после чего мое плохое настроение таки кануло в Лету.

В общем, все мы, человек 10-12, расселись на свободных местах у заветной двери, и ждем. В конце коридора появляется крепкий статный мужчина в казаческой форме, чеканным шагом подходит к нам, и бодро осведомляется, кто, собсна, последний. Ему говорят, что, типа, вот стоит дэушка, за ней еще парень, но он отошел, потом бабуля, которая сидит воон там.. ну и я, а потом-де вы. Атаман ( реально красивый мужчина, словно сошедший со страниц какой-то книги) кивает и, окинув орлиным взором всех нас, отходит в сторонку.
Тут на сцене появляется еще одна фигура. Тощий пожилой мужичонка непонятной национальности, с плутоватым выражением лица, в длинном темном плаще, по-утиному пробегает мимо нас, несколько минут задумчиво смотрит печальными восточными глазами на солидную очередь и, остановив взгляд на атамане, подходит к нему.
- Есть кто в... кабинет?
- Да! - отрывисто бросает казак, поднимая на него свои холодные ясные глаза.
- Кто последний?
- Я.
- А... а вы за кем?
Атаман автоматом перечисляет, не упустив никого и ничего.
Старичок оказался туговат на ухо, и переспрашивает:
- Как-как вы сказали? Много народа, да?
Взгляд красавца казака становится колючим, но он терпеливо повторяет, что-де сначала вон та дэушка с книгой в руке, потом юноша, потом бабуля, которая сидит воон там, потом мужчина, который куда-то отошел... а потом он сам.
Дед делает круглые глаза, затем, на всякий случай, отходит от атамана на безопасное расстояние и, сделав умильно-страдальческую мину ( типа, ну не слышно ж ни гада!) спрашивает:
- А?
- Бэ! - рявкает атаман и углубляется в газету.

Занавес.